Владелец комплекса «Агромарс» Евгений Сигал построит птицеводческий комплекс в Полтавской области

– Вас называют потомственным аграрием. Вы занялись сельским хозяйством, решив следовать по стопам отца?

– Отец был аграрием, работал в совхозе Бучанском. И я в юности связывал свою дальнейшую судьбу только с сельским хозяйством. Окончил киевскую сельхоз-академию. Я инженер-механик. И всю свою сознательную жизнь проработал в сельском хозяйстве.

– После окончания академии вы стали работать в совхозе вместе с отцом?

– В другом совхозе — Совки. Вообще-то после окончания академии я планировал заниматься научной деятельностью, поступил в аспирантуру при академии. Но так получилось, что мой научный руководитель умер. Я подумал и решил все-таки пойти не в науку, а сначала на производство. Пошел инженером-механиком в совхоз — мне понравилось.

– Как дальше развивались события?

– В Совках я проработал полтора года. В это время началось строительство птицекомлекса союзного значения в селе Гавриловка под Киевом. Это был самый большой комплекс в бывшем Советском Союзе. И меня туда пригласили как молодого, подающего надежды специалиста на должность главного инженера.

– Отец вам помогал устроиться туда?

– Как помогал? Просто у него был круг знакомых большой. Я слушал его советы, подсказки, получал поддержку. Отец мне много в чем в жизни помог. Научил правильно работать. Дал понять, что самое главное в жизни — это трудиться.

– Потом началась перестройка…

– С перестройкой начался развал. Я хотел чего-то большего. Мне мешали. Не помогали, а именно мешали. Я понял, что работать в системе разваленного хозяйства неинтересно. И создал свой бизнес. Довольно немаленький по тем временам. Большой, крупный.

– Торговый бизнес?

– В том числе, торговля сельхозпродукцией и производство. Мы поставляли предприятиям ресурсы — удобрения, нефтепродукты, в том числе и на село. Взамен получали сельхозпродукцию. Схема типа бартера.

– Газом и нефтепродуктами вы до сих пор торгуете?

– Нет, конечно.

Так вот, по делам бизнеса я стал сотрудничать с Гавриловким птицекомплексом, который к тому времени был практически полностью разрушен. Мы стали поставлять туда ресурсы — сырье, цыплят. Где-то в середине 90-х годов пришли к выводу, что этот птицекомплекс нужно купить у государства. Купили. Стали потихоньку его переоснащать, поднимать. Потом стали перекупать другие фабрики, свои строить.

– На каком этапе вашей деятельности вы стали сотрудничать с датской компанией ApS?

– ApS — это не датская компания. Это огромнейшая западная компания, одна из ведущих в мире аграрных компаний, которая имеет сотни тысяч филиалов, фирм, заводов и фабрик. Я очень близко знаю владельцев этой компании еще года с 1980-1981. ApS является нашим помощником, спонсором.

– Это вы предложили этой компании стать одним из акционеров комплекса «Агромарс»?

– Изначально, когда мы только думали о создании компании, они нас взяли «под свой зонтик». Где-то помогали советами, где-то — подсказками, технологическими решениями различными, а где-то — деньгами. Была масса точек соприкосновения. Но покупали Гавриловку изначально мы.

– ApS до сих пор остается акционером комплекса «Агромарс»?

– У компании есть сотни филиалов во всем мире. И это их право — будет нашим акционером ее датская структура или какая-нибудь другая. Между какими своими структурами она распределила этот пакет, меня не интересует.

– То есть вопрос в том, что в составе акционеров комплекса «Агромарс» компания ApS поменяла одну свою дочернюю структуру на другую?

– Да, они поменяли в составе акционеров одну свою структуру на другую.

– Вы рассматривали птицеводческий бизнес как перспективный, хотя промышленное производство курятины в Украине было тогда в упадке, а рынок заполняли «ножки Буша»?

– В жизни любого человека, любой нации есть вещи, без которых нельзя жить. Это энергетика — газ, электроэнергия, топливо, и питание — сбалансированное, дешевое, качественное питание. Сегодня продовольствие занимает львиную долю мирового товаропотребления в любой стране. А на мясо, особенно мясо птицы, приходится большая ниша. У меня всю жизнь была идея накормить наш народ вкусным, качественным и дешевым мясом.

– Вы специально изучали рынок мяса, прежде чем купить Гавриловку, как этот делал тот же Косюк, объездивший Аргентину, Бразилию?

– Вопрос банально прост. В 1990-1991 годах в Украине ежегодно производилось 300 тысяч тонн мяса птицы. Да, тогда курица выращивалась два месяца, да, она весила 1,3 кг, да, были плохие корма. Но было 300 тысяч тонн. В 1997 году было уже 9 тысяч тонн — более чем в 30 раз обвал производства. Все было уничтожено дотла. Вопросы есть?

Почему это произошло? Потому что кому-то было очень выгодно уничтожить процветающую отрасль, убить ее и завезти «ножки Буша». Вы знаете, почему «ножки Буша» называются именно так?

– Потому что Буш лоббировал импорт американского мяса в постсоветские страны.

– В США есть компания, которая производит мясо птицы на 30 миллиардов долларов в год. Ее основной хозяин имеет интересную фамилию. Американцы потребляют белое мясо, грудинку и крылышки. Из косточек делают корма для собак и кошек. А ножку жалко пускать на корма для собак и кошек. Значит, ищут, кому ее можно всучить. При Буше-первом и при Буше-втором в США лоббировали поставки мяса птицы, в том числе и в Украину.

Они же пролоббировали схему, по которой мясо птицы завозилось в Украину без налогов, НДС, пошлин и, естественно, было намного дешевле, чем у украинских производителей. Естественно, украинские фабрики, у которых не было технологий, никакого лобби, были вынуждены умереть. Их убили американцы, которым помогали украинские политики и бизнесмены.

Почему во всех переговорах по ВТО всегда один из основных вопросов — беспошлинный ввоз мяса в Украину? Просто в мире существует огромный монополист с известной фамилией. Одно из основных его заданий — уничтожить все птицеводство в мире, чтобы процветало птицеводство в США.

– Производство говядины или свинины вам интересно?

– Нет, потому что большое будущее за птицей. В мире происходит изменение рынка потребления мяса. Уменьшается потребление говядины. Во-первых, это мясо дорогое. Во-вторых, оно опасное: коровы часто болеют — ящур, чума, энцефалиты. Плюс — сколько корова за период своего выращивания употребляет антибиотиков? Говядина — это мясо не совсем чистое. Поэтому во всем мире уменьшается потребления мяса говядины. Оно становится мясом дорогим и элитным. Свинина — тяжелая и тоже недешевая. Курица сегодня интересна тем, что она легкая, быстро растет, мало болеет, мало требует медикаментов для своего выращивания. Поэтому курица процветает. Сегодня на долю мяса птицы приходится около половины общемирового потребления всего мяса. И эта доля только растет. За курицей будущее во всем мире. В Украине в том числе. Хотя Украину я считаю страной уникальной.

– Почему?

– Два года назад Украина обгоняла Россию по развитию сельского хозяйства, и птицеводства в частности. У нас был подъем птицеводства сумасшедший. И два года тому назад, в конце августа 2005 года, Кабинет Министров Юлии Тимошенко разработал бесподобную, уникальную программу развития сельского хозяйства Украины.

– Вы тоже участвовали в ее разработке?

– Да, я помогал ее составлять. Но кому-то было очень невыгодно, чтобы Юлия Владимировна была премьером. После нее Украина пошла по пути развития Гваделупы, Гондураса — по уникальному пути развития.

А Россия взяла эту программу, переписала слово в слово практически. И Россия за два года шагнула вперед «дикими» темпами.

А в Украине самый главный вопрос сегодня в развитии села — как можно побольше завезти без налогов, в «черную» мяса, которое есть нельзя, которое подлежит утилизации — просроченного, страшного — через СЭЗы и ТПРы донецкие. Схемы — бесподобные: «Видродження» и другие струк-туры.

А давальческая схема на Черкасском, Нововолынском мясокомбинатах? Берется мясо, которое подлежит утилизации, и привозится на мясокомбинаты без всяких налогов, пошлин, перерабатывается. И по подложным документам остается на территории Украины в виде колбасы, сосисок. В 2006 году, когда была паника по поводу птичьего гриппа, в Турции забили много птицы. Ее должны были утилизировать по всем законам, но оно пошло кораблями на украинские мясокомбинаты через СЭЗы. Вам нужны адреса, куда оно пошло? Могу дать. А мы съели это мясо.

– Вы хотите сказать, что некачественное мясо снова хлынуло в Украину?

– После ухода Юлии Владимировны был дикий подъем контрабанды. Поэтапно, не в один день. И он достиг своей вершины в марте-апреле нынешнего года. Я написал массу писем на Генпрокуратуру, на премьер-министра — во все инстанции. Благодаря этой мощной волне и боязни будущих выборов многие чиновники в страхе остановили импорт с мая по август. А перед выборами поняли, что все равно им не удержаться в мягких и удобных креслах, и дали добро на ввоз контрабанды. В сентябре контрабанда опять массово поехала-поплыла в Украину. Несколько тысяч тонн такого мяса ввезли на украинские мясокомбинаты.

– На какие?

– В донецкие СЭЗы, на мясокомбинат в Черкассах.

– Кому принадлежит этот мясокомбинат в Черкассах?

– Бывшим членам СДПУ(о). И что произошло? После того, как в Украину хлынул такой поток контрабандного мяса, производители мясных изделий перестали покупать скот у населения и переключились на контрабанду. Они цену на свою продукцию не снизили, а получили сырье в два раза дешевле.

– Мясоперерабатывающие предприятия в Черкассах и Нововолынске — это два крупнейших центра по производству колбасы из контрабандного мяса?

– Производят очень многие. Но завозят беспошлинно, без налогов мясное сырье СЭЗы, Черкассы и Нововолынск. Они работают по такой интересной льготе, которая называется «давальческая схема».

– Почему такую льготу получили именно эти предприятия?

– Не все могут договориться с таможней. Ведь нужно мясо завезти, переработать и вывезти его. Завезти и переработать могут многие, а вот вывезти — нет. В Черкассах нашли возможность, как можно вывезти колбасу, на бумаге. Перед законом — чисты, перед Богом, людьми — увы, нет.

– Когда начнет работу ваш мясоперерабатывающий комбинат?

– Через пару недель выпустим первую продукцию на новой линии на бывшем предприятии «Курганский бройлер». У нас сейчас производство находится в Киевской, Харьковской областях. Планируем также построить птицеводческий комплекс в Полтавской области. Мы хотим выйти на объем производства в полмиллиона тонн.

– Вы с таким пиететом говорите о Тимошенко. В какой момент вы поняли, что работать нужно с ней?

– Я очень давно знаком с ней по работе в Раде. Мы были в разных фракциях, но я знал ее, уважал и ценил. Я пришел в БЮТ в октябре 2005-го, когда она уже недели три не была премьером, когда было нелегко.

Я принял такое решение, потому что понимал, что она единственный человек в Украине, который по-настоящему переживает за страну.

– А как ваши бывшие однопартийцы отнеслись к такому решению?

– Я человек свободный. Я никому ничего не должен. Я решения принимаю сам и поступаю так, как считаю нужным. Просто я считаю, что за Тимошенко — большое будущее.

– А что вас ранее сподвигло сменить членство в Народном Рухе на СДПУ(о)?

– Это было, пожалуй, самое темное пятно в моей жизни, самое неприятное.

– Вы хотите сказать, что вас в свое время вынудили стать членом СДПУ(о)?

– Естественно. Именно так и было. Проверками различными…

– Вынудили стать одним из спонсоров партии?

– Я не был спонсором партии никогда.

– А зачем тогда?

– Хотелось иметь такую фамилию в списке, человека, который ничем не запачкан, никому ничего не должен.

Газета ДЕЛО